Китай идет...

Тотальное наступление Китая вызывает в мире смешанные чувства. В условиях кризиса финансовая и политическая элита США, европейских государств, России и других стран устраивает помпезные встречи с китайским руководством и подобострастно заигрывает с разбухшим китайским капиталом. В широких же массах все наоборот: от стран пообнищавшего "золотого миллиарда" до Африки крепнут антикитайские настроения. Если со шкурно-экономическими мотивами китайской экспансии более или менее ясно, то идейно-мировоззренческие двигатели китайской экономической колонизации, похоже, отсутствуют как таковые. Можно лишь уверенно сказать, что с построением "светлого коммунистического будущего" в мировом масштабе китайские телодвижения не имеют ничего общего, ибо наряду с себе подобными китайские так называемые коммунисты имеют к коммунизму такое же отношение, как морские свинки — к морю и свинкам. Зато китайское наступление может уничтожить все и вся на планете, включая Китай… Внутренняя и внешняя траектории современного Китая подчиняются не марксистско-ленинской, маоистской или иной подобной мировоззренческой схеме, а имманентным законам капитализма, как их понимал Карл Генрих Маркс, являясь яркой иллюстрацией тезисов Вла­димира Ульянова-Ленина о государственно-монополистическом капитализме в стадии империализма. С позиций настоящей, не замутненной разными извращениями коммунистической идеи, Китай — это одно из ярчайших воплощений антикоммунизма. Правда, в Поднебесной регулярно, по графику, проводятся съезды компартии, где произносят хорошо знакомые советским людям, но украшенные китайским колоритом речи о братстве народов, о всемерном удовлетворении разумных материальных и духовных потребностей трудящихся, о светлом будущем без нужды и эксплуатации, в котором все лучшие свойства человека получат безграничное развитие. Но это бутафория: по уровню хищнической эксплуатации природных и человеческих ресурсов китайские "коммунисты" заткнут за пояс любых капиталистов. Впрочем, есть и особенность. В бывшем СССР преступно "оскандалились" в вопросе построения принципиально нового общества и пошли по пути огульного дерибана. В Китае тоже "облажались" со "светлым будущим", но поступили по-восточ­ному хитрее: под оппортунистическую байку Дэн Сяопина о том, что "неважно какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила", выстроили диктатуру государст­венно-монополистического капитала с некоторыми полулиберальными моментами, с китайским колоритом и убойной дозой национализма, но под ширмой псевдокоммунистической идеологии. Согласно последней переписи население страны составляет 1 млрд. 338 млн. человек, но, по прогнозам, достигнув 1,5 млрд. к 2040 году, начнет убывать. Глав­нейшим эксплуатируемым ресурсом в Китае являются практичес­ки неограниченные трудовые ресурсы. Что же касается природных ресурсов, то своих мало, и Поднебесная стремится эксплуатировать ресурсы всего мира, что чревато катастрофой. Нынче принято восхищаться технологическими, инфраструктурными, урбанистическими достижениями китайцев. Также распространено мнение, что Ки­тай крайне перенаселен. А Рос­сию, восточные регионы которой разбегаются, спиваются, вырождаются, деградируют, принято пугать пришествием китайцев, грозящих оккупировать огромные пространства Сибири и Дальнего Востока. Но все далеко не так… Огромное скопление технологий, капитала и инфраструктурно-урбанистических чудес имеет место только в развитых южных и восточных приморских регионах наряду с огромнейшим и неуклонно прогрессирующим социально-экономическим неравенством. Здесь же — катастрофически нарастающая скученность из-за постоянно прибывающей из глубинки "лимиты капитализма" (или, проще говоря, пролетариев, готовых за гроши делать что угодно). Наблюдается и массовая трудовая миграция китайцев по всему миру, включая Украину. В то же время огромные пространства внутри Китая — Внутренняя Монголия и Синьдзян-Уйгурский автономный район — становятся все более безлюдными. Что касается колонизации китайцами Сибири и Дальнего Востока, то недавно российские журналисты провели любопытное исследование среди китайских мигрантов в Амурском, Хабаровском и Приморском краях. Китайцы, давно живущие здесь колониями и занимающиеся торговлей, мелким бизнесом, категорически против того, чтобы "Китай пришел в Сибирь". Дескать, если здесь тоже будет Китай, мы не сможем зарабатывать свои 300—400 долл. в месяц и придется, в лучшем случае, за "сотку баксов" по 12—14 часов вкалывать на производящих шир­потреб фабриках или мигрировать в другие страны. Недавний случай ярко иллюстрирует "коммунистический" и "народный" характер политико-социального строя в Китае. В одной из южных провинций, где земля очень дорогая, местные власти отобрали у общины массив земли стоимостью около 150 млн. долл. и отдали его какой-то корпорации. Местные жители учинили бунт, разнесли полицейский участок и правительственные здания, а остановить их удалось только при помощи войск. Подобные бунты в Китае происходят все чаще. Налицо антагонистический конфликт между трудом и капиталом, между государством, выражающим интересы капитала, и пролетаризованной массой. Поэтому разглагольствования китайских демагогов о "коммунизменности" своего строя рассчитаны разве что на западных политологов, которые в джорджтаунских университетах не изучали марксизм-ленинизм. И это не говоря о нарастающих национальных противоречиях, ибо Китай крайне неоднороден в этнонациональном и культурно-языковом плане. * * * Итак, говоря о китайской экспансии в мире, правильнее всего вести речь об экономических мотивах, точнее, о выше­упомянутых имманентных законах капитализма. Таковыми являются расширенное воспроизводство капитала, экспансия в новые сферы экономики и социальной жизни, в новые страны и географические пространства для завоевания рынков сбыта, сфер влияния, новых источников сырья и ресурсов. Путем сверхэксплуатации почти неограниченных трудовых ресурсов китайский государственно-монополистический капитал накопил огромный финансовый ресурс, требующий вложения для защиты от обесценивания и для воспроизводства. Поэтому Китай стремится решить четвероединую задачу: — вложение финансовых ресурсов для их сохранения, приумножения и экспансии в мире; — развитие внутреннего рынка и рост потребления внутри страны; — захват и аккумуляция сырьевых ресурсов планеты; — аккумуляция производственного и научно-технологического потенциала. * * * Начнем с последнего пункта и отметим, что в восточной мудрости и здоровом консерватизме китайцам не откажешь. В последние десятилетия так называемые развитые страны под демагогическую болтовню о наступлении постиндустриальной эры, экономика которой основана на информации и услугах, выводили со своих территорий производства и размещали их в странах третьего мира, прежде всего в Китае. Страны "золотого миллиарда" деиндустриализировались, а Китай стал мировой фабрикой, производящей реальную продукцию: сначала одежду, бытовую электронику, химию, ширпотреб, а затем автомобили, промышленное оборудование, компьютерную, авиакосмическую технику, морские и речные суда, прочее. Пользуясь гегемонией в реальном производстве, Пекин начал диктовать свои условия и аккумулировать финансы для дальнейшей экспансии. Огромные средства Подне­бес­ная вкладывает в научно-технический потенциал, скупая по всему миру научные знания и технологии. Многое просто воруется, добывается путем шпионажа, копируется, приобретается нелегально путем подкупа. Здесь китайцы верны себе, вкладывая в реальные научные знания и технологии. Их не интересует, образно говоря, "гендерная политология" и прочая псевдонаучная болтовня, модная сейчас на Западе. Финансовые ресурсы Китай инвестирует в те отрасли и в тех точках планеты, где они зачастую принесут отдачу через десятки лет. Причем деньги вкладываются не просто в реальные активы, а в выстраивание этакого Pax Chinese на смену Pax Americana. Пока Путин разглагольствует о евроазиатских прожектах, Рос­сия проигрывает борьбу за влияние в Средней Азии Китаю, который строит здесь дороги, мос­ты, трубопроводы, объекты энергетики, усиливая присутствие даже в Казахстане, являющемся главным союзником РФ. Турк­менистан отказывается от прокачки газа через Россию, но наращивает его поставки в Китай. Пекин успешно проталкивает идею развития в Казахстане сети железных дорог и стыковки этой сети с китайской. С советских времен дороги в Средней Азии идут с севера по равнине и упираются на юге в горы. Китайцы продлевают эту сеть, замыкая ее на себя. По мнению российских экспертов, через 20—30 лет Китай будет доминировать в Средней Азии, что якобы отвлечет его от экспансии в Сибири и на Дальнем Востоке. Сия "самоуспокоительная маниловщина расейская" представляется более чем сомнительной. Китай получит контроль над богатейшими природными ресурсами Цент­ральной Азии. Развернув транспортную инфраструктуру, экономика Подне­бесной будет иметь широкий коридор для экспорта своих товаров и импорта сырья, восстановив древний Шелковый путь, в чем намерения Пекина ситуативно совпадают с интересами Вашинг­тона, также стремящегося оторвать Среднюю Азию от России. Среднеазиатские "(нур)султаны", создавшие в своих странах фашизоидные режимы пожизненно-наследственного правления, активно играют на противоречиях России, Китая и США. Российский империализм стремится просто выкачать по максимуму ресурсы, европейцы и американцы утомляют нотациями на тему демократии. Если тем и другим дать возможность слишком глубоко внедриться, то это создаст опасность режимам Назарбаева, Бердымухаммедова, Рахмон(ов)а, Карим(ов)а. Пекин, продвигая экономические интересы, не навязывает никакой идеологии, да еще и денег дает, а режимы азиатских "баев" китайцев устраивают, ибо поддерживают стабильность, гарантируя китайские инвестиции. Внедряясь в Среднюю Азию, Китай дает мощный толчок к развитию своих внутренних депрессивных и безлюдных районов (прежде всего, огромного Синьцзян-Уйгурского автономного района, граничащей с ним на востоке Внутренней Монголии и на юге — Тибетского автономного района). Здесь следует отметить, что эти огромные, отсталые и пустующие территории, намного опережающие по площади крупнейшие европейские страны, составляют около половины территории Поднебесной. Но в этнонациональном и историческом плане не являются китайскими, оставаясь источником сепаратизма, а потому задача их "кооптации" в Китай стоит очень остро. * * * Западные эксперты ожидали, что после вступления Китая в ВТО в 2001 году темпы его экономического развития резко снизятся, но вышло наоборот. Оказалось, что китайские товары уже под собственными, а не западными марками хорошо продаются на внешних рынках. Среднегодовые темпы прироста ВВП в Поднебесной за десять лет составили более 9%, и это — реальное производство, а не надувание деривативов! С 2016-го по 2020 год Китай по объему ВВП может обойти США. Однако есть мнение, что задачу "догнать и перегнать Аме­рику" Пекин уже решил, но не афиширует это, позиционируя себя как развивающаяся страна. Ведь если пересчитать ВВП на душу населения при численности 1 млрд. 338 млн. человек, то получится, что Китай — это развивающаяся страна с низким душевым доходом. При этом численность населения в Штатах при­­мерно в пять раз меньше. Но в Китае ВВП сформирован реальным производством, а в США огромную его долю составляют финансовые спекуляции, так называемые услуги и прочее, без учета чего может оказаться, что американское превосходство — уже только фикция. К тому же в Китае значительная часть ВВП реинвестируется в производство, а в Штатах — идет на потребление. Ожидалось, что с началом кризиса 2008 года падение мировых рынков потянет вниз и Китай, но не тут-то было. Пекин переориентировал производство на внутренний рынок. В 15-летнем плане социально-экономического развития Китая, принятом в марте 2011 года, поставлена главная задача — развитие внутреннего рынка, повышение уровня жизни и платежеспособности населения. А внутренний рынок огромен. Сейчас в зажиточных приморских городах Китая наблюдается потребительский бум, резко растет количество машин, которых там сейчас выпускается 19 млн. в год. Но рост производства и потребления в Китае создает огромную угрозу природным ресурсам и экологии не только его самого, но и всей планеты. * * * Для удовлетворения непрерывно растущей потребности в сырье Китай применяет различные способы — от масштабных инвестиций до перекосов торговых балансов в свою пользу и превращения в сырьевые придатки целых стран (часто там, куда боятся соваться другие). Ярким примером служит Африка, природные ресурсы которой китайцы давно и успешно эксплуатируют. К 2015 году китайские инвестиции на "черном" континенте достигнут 50 млрд. долл., товарооборот — 300 млрд. Некогда просоветской Анго­ле Пекин предоставил 4 млрд. долл. для инфраструктурных проектов, осуществляемых китайскими подрядчиками. Ангола рассчитывается нефтью. Около 15 млрд. долл. вложены в добычу и транспортировку нефти даже в Судане, где много лет идет жестокая гражданская война. Есть данные, что, несмотря на эмбарго, Китай поставлял в Судан и вооружение. До начала гражданской войны и падения Каддафи китайские инвестиции в нефтедобычу Ливии оценивались в 12—18 млрд. долл., и есть данные, что сотрудничество продолжится при новой власти. Более 700 млн. долл. Пекин вложил в Замбии в десять предприятий по добыче меди, кобальта, олова, урана, алмазов, но в этой стране (Замбии) ширятся антикитайские настроения. В Габоне китайские компании взялись за строительство гидроэлектростанций, сети железных дорог, глубоководного порта с целью разработки месторождений железной руды, которую западные фирмы разведали в 1950-х годах, но так и не взялись за ее добычу в экваториальных джунглях. В Демократической Респуб­лике Конго Китай вложил 10 млрд. долл. в транспортную и иную инфраструктуру, за что Конго обязуется поставить китайцам не менее 600 тыс. тонн кобальта и 8 млн. тонн меди (!). В ЮАР Китай вложил 7 млрд. долл. в добычу хрома, платины, золота, алмазов, потеснив западные фирмы. * * * На российском направлении китайцы действуют более тонко. Там можно поживиться высокими технологиями в атомной энергетике, авиации и космонавтике. Для Кремля партнерство с Пекином тоже приобрело важное значение. Как известно, очередной мантрой наших соседей стала модернизация по причине катастрофически растущего отставания постсоветской экономики от Запада и "азиатских тигров". Достаточно сказать, что пока Россия не может довести до ума одно "Сколково" из-за бардака и дерибана, за пять лет в Поднебесной создано 126 "наукоградов" для развития атомной и авиакосмической отраслей. Программа "Партнерство для модернизации" между Россией и Европой застопорилась, ибо Запад нынче бьется в кризисных судорогах. Кремль обратил взор на Восток: меморандумы о сотрудничестве в сфере модернизации были подписаны с Южной Кореей и Китаем. Путина привлекает не только вливание в Россию китайского капитала, но также усиление геополитических позиций и рост инвестиционной привлекательности страны, которые, якобы, после этого последуют. Имеет место чисто русский парадокс: из-за нехватки финансовых ресурсов Москва добивается китайских денег, тут же предлагая себя в качестве финансового донора Европе и рассчитывая, наверное, заработать на спекуляции процентами (хотя Китай умеет работать с Европой намного лучше нашего славянского брата). Игры с Китаем могут закончиться для России плохо, так как партнерство становится все более неравным. Товарооборот между странами составляет около 56 млрд. долл., и к 2015 году планируется довести его до 100 млрд. При этом торговля Китая с ЕС и США уже превышает 300 млрд., и даже его товарооборот с Сингапуром превышает российский. Но главная опасность состоит в перекосах: 40% российского экспорта в Китай составляют нефть и энергоносители, 12 — древесина, 10 — продукция цветной металлургии, 8 — черной, по 5% — морепродукты и руда. Зато в структуре китайского экспорта в Россию машины и оборудование составляют, по разным оценкам, 25—30%, продукция легкой промышленности — 15%. В общей структуре экспорта в Китае доля обрабатывающей промышленности и машиностроения составляет почти 50% (в России же — всего 1,5%). Так что Китай стремится закрепить ситуацию, когда и Россия становится его сырьевым придатком, рынком сбыта китайских товаров и ареалом для занятости избыточных трудовых ресурсов Поднебесной в том числе посредством создания инфраструктурных объектов в России на китайские деньги. Даже создание в Китае наукоемких производств в атомной, авиационной и горнодобывающей промышленности ведет к тому, что Россия все более становится донором, снабжающим Китай сырьем и дешевыми интеллектуальными ресурсами, которые станут ненужными, как только китайцы скопируют технологии, как правило, еще из советского задела. * * * Немного иная ситуация в Беларуси. Ресурсно-промышлен­ная база здесь слабее российской, но тоже есть чем поживиться — "Беларуськалий", Мозырьский нефтезавод, МАЗ, БелАЗ, Грод­ненс­кий "Азот", крупнотоварное и достаточно эффективное сельское хозяйство. В отличие от России и Украины, все это не разворовано, сохранено в целости и рабочем состоянии. Будучи зажатым между российским империализмом, стремящимся отобрать все и сразу, и "гламурной" евросоюзовской империей, которая к тому же еще и какой-то демократии требует, Лукашенко видит альтернативу в Китае, готовом реально вкладывать деньги без дополнительных политических условий. Китайцы отвечают взаимностью, ибо Беларусь может стать их плацдармом в центре Европы. В сентябре 2011 года Пекин и Минск подписали договоры о сотрудничестве в области приватизации белорусских предприятий, о финансировании Китаем модернизации предприятий строительной индустрии, машиностроения, телекоммуникаций, химической индустрии и энергетики, а также о постройке китайцами в Гродно тепловой станции, работающей на местных бурых углях. Также Пекин выделил Минс­ку льготный кредит в сумме 1 млрд. долл., что резко усилило внешне- и внутриполитические позиции Лукашенко, прижатого к стенке экономическим кризисом, давлением Москвы и ростом недовольства своих граждан. Подписано рамочное соглашение о создании индустриального парка под Минском, в который Эк­сим­банк Китая планирует вложить до 30 млрд. долл. Эксперты считают, что строительство индустриального парка является реализацией откатанной Китаем "вьетнамской" модели, работающей путем привлечения дешевой и дисциплинированной рабочей силы. К тому же, в отличие от Вьетнама, Беларусь — достаточно развитая страна с весьма образованными и квалифицированными трудовыми ресурсами даже по западным меркам. Но при ближайшем рассмотрении китайские "инвестиции" представляют собой ловушку, являясь не инвестициями как таковыми, а так называемыми связанными кредитами на весьма жестких условиях. Деньги даются под проекты, генеральным подрядчиком в которых являются китайские фирмы. Они используют свое оборудование и рабочую силу, обеспечивают заказами свои предприятия. В итоге 50—60% кредита возвращается в китайскую экономику, но отдавать всю сумму с процентами приходится получателю займа, а главное — Китай требует государственных гарантий, как правило, в виде реальных активов. * * * Для стрижки под свою гребенку Украины Китай использует разные методы. Крайне опасно, что украинская так называемая элита просто неспособна отвечать на возникающие вызовы, в первую очередь из-за острой недостаточности интеллекта, которого хватает разве что на схемы и дерибан. Пекин видит в нашей стране "ничейную" территорию между Европой и Россией, которые погрязли в своих проб­лемах и на Украину им не хватает ни сил, ни средств. Хотя, как говорил "классик", Украина — не Россия, наша страна все же обладает значительными запасами минерального сырья, производственным, научно-техничес­ким и аграрным потенциалами. Но стараниями отечественных власти и капитала Украина последние десять лет тоже неумолимо превращается в ресурсный придаток Китая. Еще в 2000 году наш экспорт в Китай составлял почти 630 млн. долл., впятеро превышая импорт оттуда. Но в 2010-м китайский экспорт в Ук­раину достиг 4,7 млрд. долл., что в 3,6 раза больше, чем аналогичный украинский показатель (1,3 млрд. долл.). Так что за десятилетие экспорт Китая в Ук­раину вырос почти в 36 раз, тогда как наш в Поднебесную — всего вдвое. За январь—июль 2011 года экспорт Украины в Китай составил почти 1,1 млрд. долл., из них около 0,9 млрд. приходятся на минеральное сырье и только 200 млн. — продукция с большой глубиной переработки. Экспорт Китая в Украину за январь—июль составил почти 3,25 млрд. долл., из них только 10 млн. — минеральное сырье, а все остальное — это машины, электро- и промышленное оборудование, автотракторная техника, электроника neff (в т.ч. мобильные телефоны и компьютеры), фото- и бытовая техника, продукты питания и ширпотреб, включающий одежду, обувь, бытовую химию. Отрицательное сальдо внешней торговли Украины с Китаем только за семь месяцев этого года превысило 2,15 млрд. долл. Так что структура товарооборота однозначно говорит о превращении и нашей страны в сырьевого донора Поднебесной и в рынок сбыта китайских товаров с высокой добавленной стоимостью. Кроме того, Украина становится еще и, так сказать, интеллектуально-сырьевым придатком Поднебесной, по дешевке продавая научно-технические наработки военного и не только назначения. В Украине они интересуют власть и капитал только для продажи, а в Китае их ценят и доводят до реального применения. Недавно Украина наконец сподобилась согласиться на создание — внимание! — "украино-китайского института сварки им. Патона" (дожились!), ибо сейчас большая часть патоновцев работают в Китае вахтовым методом. Наши технологии в области военной техники, авиации, космонавтики, химии, машиностроения находят применение в Китае, оставаясь ненужными в Украине. Есть данные, что, кроме официального военно-технического сотрудничества, Китай при негласном участии именно украинских фирм и специалистов за короткий промежуток времени наладил производство крылатых ракет авиационного и наземного базирования, ракетного топлива, пускового ракетного оборудования, развернул спутниковые системы наведения ракет и космической разведки. Кстати, наращивание военной машины на основе новейших вооружений вписывается в империалистическую парадигму Китая. Это не значит, что Пекин собирается серьезно воевать. Полномасштабная современная война вообще чревата уничтожением цивилизации. Военная машина необходима Китаю скорее для продвижения своих экономических интересов, для защиты капитала и как орудие сдерживания по всему миру. В этих условиях украинские власти ввязываются в опасные сделки с китайцами, в частности, привлекая упоминавшиеся связанные кредиты, примером чего может служить скандальный проект электрички в Бориспольс­кий аэропорт длиной всего 30 км, но ценой в целый миллиард долларов. Еще одной глупостью являются планы по поставкам в Украину китайского горнодобывающего оборудования по низким ценам, что чревато уничтожением украинского научно-технического и производственного потенциала, возникновения в этой отрасли зависимости от китайских оборудования и комп­лектующих, цены на которые после уничтожения нашего производства обязательно вырастут. В итоге это может закончиться тем, что китайцы возьмут под контроль сырьевую отрасль Ук­раины. Не менее опасны и планы по созданию в Украине китайских предприятий легкой про­мышленности, что окончательно добьет отечественное производство. Но еще больше пугает возрастающий интерес разбухшего от долларов Китая к украинской земле, особенно на фоне преступной затеи нынешней влас­ти с тотальной ее распродажей. * * * Скупка китайцами "старушки Европы" диктуется опять-таки имманентными законами капиталистического империализма в китайской редакции. Китай — крупнейший держатель активов, номинированных в обесценивающемся долларе, и заинтересован инвестировать в зоне евро для диверсификации. Четверть из 3 трлн. долл. активов номинированы в оказавшемся под угрозой резкой девальвации евро, и китайцы хотят вложить эти ресурсы в реальные активы, а заодно — укрепиться в Европе. Кроме того, размещая свои компании в Европе, китайцы уходят от таможенных барьеров, получают дос­туп к платежеспособному европейскому рынку, к передовым научно-техническим наработкам и квалифицированным специалис­там, повышают статус китайских торгово-промышленных марок. Размах китайских проектов в Европе впечатляет. В их числе покупка китайской Geely почти за 2 млрд. долл. знаменитого шведского концерна Volvo. Венг­рия, продолжающая радоваться "освобождению от коммунизма", продала китайским "ком­мунис­там" крупнейшее химическое предприятие за 1,7 млрд. долл. Британия готова с благодарнос­тью принять китайские инвестиции в автопром, энергетику и транспорт на сумму 4 млрд. долл., и это — только начало. На Альбионе уже во­всю жалуются на засилье китайс­ких банков в Лондонском Сити. Дошло до то­го, что китайцы строят в Брита­нии "наукоград", где английские ученые и инженеры под присмот­ром китайских менеджеров и на китайские деньги будут упорно трудиться над проектами скоростных железных дорог. Пекин инвестирует 2 млрд. долл. в гелио­энергетику Италии, расширяет порт Неаполя и грузовой авиатерминал для роста пропускной способности грузоперевозок из Китая. Франция и Пор­ту­галия принимают миллиарды китайских инвестиций. Греция сдает китайцам в аренду на 35 лет порт Пирей, Исландия — почти все портовые мощности. Мотивы европейцев понятны — это привлечение любой ценой инвестиций для экономики, задыхающейся от их нехватки. Но такая игра становится для них все более опасной. "Золотой миллиард" сам выкормил Китай, перенося туда "пережитки индустриальной эры" и развивая в Европе и Америке постиндустриальное "фуфло". В разбухшем от денег Китае финансовая система контролируется государством, которое поддерживает своих инвесторов и экспортеров во всем мире, выделяя длинные деньги под низкие проценты и подкрепляя военно-политической мощью государства. Инвестиции Поднебесной в Европу за 2006—2010 годы оцениваются в 35 млрд. долл., и это только начало. Сейчас китайцы начинают скупать государственные долги стран еврозоны, бьющихся в кризисных судорогах, а премьер Китая Вэнь Цзябао с восточным коварством выражает "готовность протянуть руку помощи и увеличить инвестиции в Европе". По последним данным, 4% госдолга Италии и 12% госдолга Испании уже находятся в руках Китая, интересующегося также долгами Португалии и Швеции. Евробюрократы этому даже, по глупой наивности своей, радуются. Ведь это немецкие и французские банки недавно силой заставили списать 50% долгов Греции, а с Китаем этот номер не пройдет. Пекин может подождать и предъявить к оплате векселя позднее, когда "коготок увязнет" полностью. И чем придется расплачиваться — еще предстоит посмотреть. А пока в Европе растут антикитайские настроения. По некоторым данным, китайской экспансии опасаются 50% немцев, 57% итальянцев, 42% британцев, 52% французов. В этом с европейцами солидарны на другом берегу Атлантики, где китайского наступления опасаются 55% американцев и 53% канадцев. * * * В свете вышеизложенного вовсе не праздным становится вопрос: а куда движется цивилизация? Ведь есть основания утверждать, что не отягощенные мировоззренческими "заморочками" китайцы могут добиться того, что не выходит у американцев с их либеральными рудиментами. А именно: построить все же глобальный капитализм в мировом масштабе на основе доведения нынешней товарно-денежной и потребительской модели цивилизации до полного абсолюта или, если хотите, абсурда. Трудно сказать, в каком виде пос­ле этого случится неизбежный "гаплык" — одномоментной катастрофы или медленного погружения в клоаку, в которую цивилизация себя неуклонно превращает. Но очевидно, эта модель ведет человечество к самоуничтожению, которое китайская экспансия неизмеримо ускоряет. А вот иные модели человечество пока не в состоянии придумать и реализовать по причине недостатка мозгов и морально-психологического уродства, но это уже другая тема.