Тот, кто руководит Германией, управляет всей Европой

Она была на подхвате у Гельмута Коля, когда начинала.

Ставила на его митингах песню «Энжи» (Angie) в исполнении Rolling Stones, и «Мэгги» (Maggie), когда ее начали сравнивать с Тэтчер, а теперь она просто Меркель, поскольку процесс обретения зрелости немцами включает в себя и фонетическую эволюцию: от произношения имени зависит место человека в мире. Меркель не взяла фамилию своего нынешнего мужа Зауэр (Sauer), состоящую из фонетически мягких звуков, что в переводе означает «кислый». А в качестве романтического воспоминания о своей первой любви она оставила не засушенный лист каштана в книжечке произведений Шиллера, а фамилию, под которой она бьет кнутом ленивые и расточительные средиземноморские страны Европы.
Фамилия Меркель неразрывно ассоциируется в нашем сознании с федеральным канцлером Германии. Урожденная Каснер, дочь лютеранского священника в ГДР, то есть - почти героя, хотя в народе и говорили, что коммунисты его не трогали (в народе всегда что-нибудь говорят, на то он и народ. Когда перестанут говорить, станут империей). Она говорит, что безгранично верит в Бога, несмотря на то, что хорошо разбирается в математике, а может быть, именно поэтому. Она защитила докторскую диссертацию по физике о реакциях углеводородов.
Стала знаменитой ее фраза о том, что она всегда хотела обладать властью - как в области молекул, так и в политике. Возможно, именно поэтому, а также в силу ярко выраженного принципа честности по отношению к самой себе и ко всем остальным, она опубликовала на первых полосах газет письмо Гельмуту Колю, приговорив его к политической смерти за незаконное финансирование Христианско-Демократического Союза (ХДС); она разделалась со своим наставником при помощи всего-навсего одной статьи, а затем и со всеми своими внутренними противниками, и в итоге оказалась у кормила власти.
Так получилось потому, что Коль, ссылаясь на данное им слово, отказывался назвать имена тех, кто использовал партийные деньги для оплаты праздничных мероприятий. Меркель отреагировала на это вполне в лютеранском духе - только Всевышний может кого-либо прощать на этой Земле, а слово чести не может быть выше закона. Важно не твое слово, а то, кому ты его даешь, скажут впоследствии.
Проведя досрочные выборы, харизматичный Шредер помог ей в борьбе против влиятельных фигур ХДС, и Меркель, как и все кандидаты с искрометным умом, не привыкшие лезть за словом в карман, вступила в борьбу с социал-демократами, используя свое господствующее положение. Она шла, как внедорожник, и использовала любые лозунги. Например, «Шредер разрушает страну, затем партии, а потом все», - заявляла она.
Ей чужды какие-либо импровизации, ей постоянно рекомендуют изменить внешний вид, особенно - прическу. Когда она давала интервью корреспондентам газет 'El País' и 'La Reppublica', то потребовала показать ей текст, в котором смягчила некоторые свои высказывания.
«Интервью совершенно не совпадает с беседой, которая шла в Рейхстаге», - предупредил журналист своих читателей. То есть, Меркель жестко стоит на своей позиции в любой непредвиденной ситуации. Возможно, именно этот образ железной леди и помог ей стать во главе Бундестага в обессиленной кризисом Германии. Как только она стала канцлером, то тут же увеличила НДС сразу на три пункта – с 16% до 19%, что стало самым большим повышением с 1949 года - сократила налоговые льготы, дополнительные доходы и дотации на рождение детей. Шел 2006 год. Самая большая зарплата была тогда у президента Ирландии.
В истории жизни Ангелы Меркель есть два решающих момента: день, когда была возведена Берлинская стена, и день, когда она была разрушена. Когда случилось первое событие, ей было семь лет, ее отец вел богослужение, мать вошла в церковь и заплакала. Как рассказывают, она разрыдалась из-за болезненного раздела города, вот только непонятно, как в тот день пастор мог совершать божественную службу. По прошествии 30-ти лет, когда пол-Берлина стало крушить этот памятник глупости и варварства, Ангела Меркель выпила баночного пива и отправилась на Запад. Вернулась поутру, отложив на другой раз обещание, данное своей матери: поесть устриц в загородном отеле Кемпински. Это было то время, когда она в свое свободное время пекла торты из сливы, поскольку в душе она - кухарка и готова лезть из кожи вон, лишь бы достойно встретить новых соседей. В дверном проеме она выглядела, как матрешка, из которой могли бы выскакивать новые меркелята до тех, пока не заполнят весь городской район.
В 1990 году кто-то сказал ей, что она может стать министром, а она спросила, в своем ли он уме. Это свидетельствует о хорошей реакции Меркель.
Принципу строгой экономии она следует и в общении. Сотрудница газеты «El Mundo» Сильвия Роман (Silvia Román) имела беседу следующего содержания с ее отцом, к которому пришла домой: «Здравствуйте, пастор. Я хотела бы задать Вам пару вопросов». «Хорошо – ответил он -, желаю Вам удачного дня». Этот последователь Лютера читал труды Фрейда, который встретил молодого Билли Уайлдера (Billy Wilder) с салфеткой на шее и сказал ему: «Вы журналист? Дверь - вон там».
Сейчас вся Испания внимательно следит за поездками и заявлениями Меркель. Федеральный канцлер, несмотря на все свои помутнения рассудка, воплощает в себе историческую важность Германии и является носителем таких положительных качеств, которые позволили восстановить страну из руин после двух мировых войн, поставить крест на позорном нацистском прошлом и за полвека превратить побежденную страну в одного из мировых лидеров, в железный стержень расшатанного континента. Для этого народ действительно должен обладать сильным характером. Когда Меркель (которая может отвергнуть европейские долговые обязательства на немецком, русском, английском и латыни, как и наши председатели правительства) одержала победу на выборах, не набрав большинства голосов, и стала принимать непопулярные решения, чтобы взять под контроль экономику, оздоровить страну и сократить пятимиллионную армию безработных, христианские демократы заключили союз с социал-демократами и сформировали крупную коалицию. Все это определяет облик страны. Сейчас, когда мы подошли к краю пропасти, не спрашивай, что может сделать для тебя Германия, а задай себе следующий вопрос: почему Германия должна что-то для тебя делать, если ты - испанец.