"ЛИНИЯ СТАЛИНА": ВЕЛИЧИЕ И ТРАГЕДИЯ

В конце 20-х годов в СССР началось строительство грандиозной системы долговременных укреплений. Неофициально ее называли "линией Сталина". Однако уже через десять лет "фортификационная лихорадка" охватила почти все мало-мальски развитые страны Европы. Линии Мажино, Зигфрида, Арпада, Маннергейма, Метаксаса - чего тогда только в Европе не строили.

Но длина, к примеру, линии Маннергейма, тянувшейся от Финского залива до Ладоги, была всего километров семьдесят. И знаменитые укрепрайоны Мажино составляли немногим более 200 километров. Зато "линия Сталина" простиралась вдоль западной границы от Баренцева до Черного моря, а также по турецкой границе в Закавказье. Известен ее след даже на Дальнем Востоке.

В ходе первой мировой войны и нескольких последующих лет произошла смена взглядов военных стратегов на военно-инженерную подготовку границ государств к войне. Начиная с 60-х годов XIX века основой системы долговременных укреплений являлась крепость, состоявшая из кольца фортов, окружавших крупный промышленный или транспортный центр.

Форт в общем случае представлял собой сеть укреплений площадью примерно от футбольного поля до нескольких гектаров. Он был обнесен валом и рвом, а также имел в своем составе казармы, защищенные от артиллерийского огня кирпичным или бетонным покрытием толщиной до двух-трех метров. Тут же находились огневые сооружения и стрелковые позиции.

Кстати, на территории Беларуси подобные форты сохранились по сей день в окрестностях Бреста и Гродно. Опыт первой мировой показал, что в условиях, когда боевые действия массовых армий развертываются на широких фронтах, обороняющимся требуются укрепленные полосы большой протяженности, способные противостоять натиску больших людских масс и выдержать огонь артиллерии крупных калибров.

На протяжении 20-х годов советские военные ученые-фортификаторы Ф.Голенкин, Г.Невский. Н Коханов, С.Хмельков и другие разработали различные варианты укрепления приграничной территории, в той или иной степени использованные при последующем оборонном строительстве. При этом оказался востребованным и опыт гражданской войны, во время которой неоднократно возводились укрепрайоны полевого типа.

В 1927 году на совещании начальников инженеров округов и представителей центральных управнений РККА основной фортификационной формой заблаговременной инженерной подготовки государственных границ к обороне было решено считать укрепленный район (УР), а основным фортификационно-тактическим элементом укрепрайона - батальонный район обороны.

Укрепленные районы, рассчитанные на длительное сопротивление находящихся в них специальных гарнизонов и общевойсковых соединений, должны были обеспечивать командованию свободу маневра и позволять создавать мощные группировки для нанесения врагу сокрушительного удара. Они создавались заблаговременно с целью удержать важные экономические, политические и стратегические объекты.

Что же конкретно представляли собой укрепрайоны? Укрепрайон (УР) - это войска, объединенные под единым командованием и предназначенные для длительной обороны полосы местности, заблаговременно оборудованной в инженерном отношении. УРом называют также и сам комплекс оборонительных сооружений, заграждений и инфраструктуры. Его протяженность по фронту составляла 50-140 километров.

Главная полоса обороны с разветвленной системой дотов (долговременных огневых точек) являлась костяком укрепрайона. Она состояла из батальонных районов обороны, объединявших несколько опорных пунктов и располагавшихся с промежутками до пяти-восьми километров.

В 1926-1928 годах в СССР началось строительство первых УРов - Полоцкого и Карельского. Через десять лет на западных границах Советского Союза были построены: Карельский, Кингисеппский и Псковский - в ЛенВО; Полоцкий, Минский и Мозырский - в БелВО; Коростенский, Новоград-Волынский, Летичевский, Могилев-Ямпопьский, Рыбницкий, Тираспольский и Киевский - в УкрВО.

На Дальнем Востоке возводились Гродековский, Усть-Сунгарийский, Благовещенский, Забайкальский, Нижне-Амурский, Барабашский и Полтавский (названный так по дислокации штаба в селе Полтавка) и Де-Кастринский УРы.

Таким образом, сначала появились укрепрайоны на главных стратегических направлениях вероятных ударов, но между ними еще оставались широкие участки без прикрытия. Именно поэтому в 1938-1939 годах на западной границе началось строительство еще восьми укрепрайонов: Островского, Себежского, Слуцкого, Шепетовского, Изяславского, Староконстантиновского, Остропольского и Каменец-Подольского. Одновременно усиливались и старые УРы.

Укрепрайон как войсковое соединение примерно соответствовал бригаде, в него входили управление, несколько пулеметных батальонов, рота связи, инженерная рота и другие подразделения. Его конкретный состав устанавливался в зависимости от решаемых задач и местных условий. Так, в Полоцком УРе находились 9-й, 10-й и 11-й отдельные пулеметные батальоны. А, к примеру, в штат Гродековского УРа на Дальнем Востоке входили семь пулеметных и один автотранспортный батальоны, а также отдельный стрелковый полк и другие подразделения.

Самым крупным на территории Белоруссии являлся Минский укрепрайон. Он начинался севернее Плещениц и заканчивался южнее Дзержинска, имея протяженность по фронту почти 110 километров. В зависимости от важности участка обороны и характера местности доты в нем располагались с разной плотностью и в различном порядке: местами цепочкой, иногда в шахматном порядке или подковами. До 1938 года здесь построили 292 долговременные огневые точки.

В создание и совершенствование системы Минского УРа много сил и энергии вложили инженеры - фортификатооы Ф.Померанцев, В. Вишнеревский, И.Телятников. В нем часто бывал и оказывал помощь строителям крупный советский военный ученый Д.Карбышев. Личный состав частей и подразделений укрепрайона наряду с полевыми войсками округа настойчиво повышал свое боевое мастерство. Бойцы и командиры учились вести бой в окружении, вызывать огонь на себя, выдерживать 12-15-суточные блокады.

В 1938-1939 годах оживились работы по усилению Минского УРа. Было дополнительно возведено несколько артиллерийских дотов нового типа, а в районе Полоневичей и Могильно (ныне Неман) начато строительство передовых опорных пунктов, оснащенных сплошь артиллерийско-пулеметными или чисто артиллерийскими сооружениями. За это время возвели 34 дота. Однако ни один из них так и не был до конца вооружен и оборудован. На многих из них даже гидроизоляцию не завершили.

В конце августа 1939-го в доты направили постоянные гарнизоны полной штатной численности. Две недели бойцы чистили и красили заржавевшее внутреннее оборудование, обустраивали позиции, а потом части РККА перешли старую советско-польскую границу. Вскоре гарнизоны сдали на склады вооружение и оборудование, а сами доты заперли. Затем большую часть техники и личного состава передали на новую границу, где уже строились другие укрепления.

Что же представляли собой оборонительные сооружения укрепрайона?

Самой распространенной являлась одноэтажная двух-трех-амбразурная огневая точка типа "М". Толщина ее железобетонных стен достигала 130-150 сантиметров, а крыши - 90-110 сантиметров, что защищало личный состав от фугасных снарядов дивизионных гаубиц калибра 105-155 мм. Более тяжелой артиллерии потенциальный противник - Польша - на восточном ТВД до начала 30-х годов не имела, и лишь к 1936 году поляки приобрели 12 чешских 220-мм мортир.

Вход в дот устраивался сзади и закрывался решетчатой дверью. За ним располагался П-образный коридор, называемый "сквозником" и устроенный так, чтобы не создавать тупик для взрывной волны. Из коридора дверь, иногда броневая (в Минском УРе ими оборудовались огневые точки, совмещенные с наблюдательными и командными пунктами), чаще дубовая - обшитая стальным листом, вела в противохимический тамбур, уже из которого можно было попасть внутрь огневого сооружения, в боевой каземат.

Но дот - не просто железобетонная коробка. В нем имелся собственный водопровод, питаемый, как правило, от внешней сети, хотя некоторые доты располагали и собственными колодцами или скважинами. Тут и электроснабжение, низковольтное, тоже от внешней сети. Был телефон, а также соответствующие коммутаторы и другое оборудование проводной связи. Также устанавливались радиостанция с блоком питания и внутренние переговорные трубы.

Для наблюдения устанавливались перископы. Было предусмотрено фильтровентиляционное оборудование - газовый фильтр-поглотитель с вентилятором и еще один вентилятор для отсоса пороховых газов. А уж установка вооружения - отдельный разговор.

Доты вооружались пулеметами "максим", установка которых состояла из амбразурного короба, специального станка, гильзосборного мешка и сливного бака для отвода воды из кожуха. Амбразурный короб мог закрываться бронезаслонкой, а, кроме того, с внутренней стороны, специальным газонепроницаемым гибким чехлом-обтюратором с герметичными манжетами для ствола и смотровым стеклом, что позволяло вести бой в условиях применения химического оружия

Стреляные гильзы через отверстие в поворотной балке станка и специальный патрубок сбрасывались в гильзосборный мешок. Вентилятор отсасывал пороховые газы из гильзосборных ящиков и ствольных коробок пулеметов, иначе через несколько минут боя в доте нечем было бы дышать.

Гарнизон такой огневой точки по штату составлял 10-12 человек, и, надо отметить, им приходилось располагаться не намного просторнее, чем в танке.

Помимо вышеназванных, типа "М", строили также пулеметные доты типа "Б", отличавшиеся от своих собратьев наличием помещений для отдыха гарнизона, который достигал около 20 человек. Обычно эти огневые точки делали двухэтажными (лишь при высоком уровне грунтовых вод - одноэтажными), второй этаж - подземный - являлся газоубежищем. Безусловно, по сравнению с первым типом это были более совершенные сооружения, но обходились они при строительстве намного дороже, и поэтому строили их мало.

Кроме того, в Минском УРе имелись в небольшом количестве одноамбразурные пулеметные доты с облегченной защитой и упрощенным оборудованием, которые использовались для прикрытия зон, не простреливаемых из основных сооружений.

Наблюдательные и командные пункты укрепрайона по внешнему виду ничем не отличались от пулеметных дотов. Это делалось для маскировки. А внутри они оборудовались вторым перископом и дополнительными средствами связи.

Под Минском было и несколько противотанковых дотов, вооруженных 45-мм пушкой в башне от легкого танка Т-26.

Артиллерийские же доты Минского УРа, естественно, были побольше и имели сложное устройство. Их фильтровентиляционное оборудование занимало два отсека, там стояли целые батареи фильтров, мощные центробежные вентиляторы, обогреватели и теплообменники. Их обломки и сегодня можно найти если не в самих казематах, то в кустах по соседству.

Артиллерийские доты постройки конца тридцатых годов чаще всего строили двухэтажными (при высоком уровне грунтовых вод - одноэтажными, например, у деревни Неман Узденского района). Толщина их стен и крыши выдерживала обстрел тяжелой артиллерией калибра 203-210 мм и более. Однако вооружение и оборудование установить в них так и не успели.

У всех типов долговременных огневых точек был общий недостаток: они оказались плохо приспособленными для обороны от штурмовых групп. Позже, чтобы как-то компенсировать эту недоработку, к дотам сзади начали пристраивать обширные тамбуры с несколькими входами и лазами, предназначенными для стрельбы из ручного пулемета, метания гранат или быстрого выхода контратакующей группы. В мирное время тамбуры использовались как караульные помещения.

Теперь к вопросу о том, что случилось со старыми УРами в начале Великой Отечественной войны.

В феврале 1940 года начальник Генерального штаба РККА в директиве военным советам Киевского и Западного особых военных округов определил: до возведения укрепленных районов по новой государственной границе существующие укрепрайоны не консервировать, а поддерживать в состоянии боевой готовности. В дальнейшем эти УРы, и в частности Западного особого военного округа, упразднялись.

Было приказано "все существующие боевые сооружения в упраздняемых районах законсервировать, организовав их охрану". Прежде всего снимались вооружение, боеприпасы, перископы, телефонные аппараты и другое военное имущество. Все это размещалось в складах "в полной боевой готовности к выброске на рубеж".

В тех условиях требовалось прежде всего определить, в какой мере укрепрайоны будут достраиваться, выяснить количество и сроки накопления в них строительных материалов и оружия на случай приведения в состояние полной боевой готовности, организовать их надежную охрану.

Однако комиссия Генерального штаба, проверив в сентябре 1940 года Минский укрепрайон, установила, что "оборудование, изъятое из сооружений и находящееся на складах, за подразделениями не закреплено и не укомплектовано. При передислокации пульбатов оставшееся оборудование никому не передано. Часть оставленного в сооружениях оборудования ржавеет и портится. Охрана сооружений и находящегося в них оборудования почти отсутствует".

К началу войны в Минском УРе находился всего один пулеметный батальон под командованием А.Сугакова, личного состава которого едва хватало для несения караульной службы. На складах еще хранилось кое-какое вооружение и оборудование, но когда УР начали готовить к бою, оказалось, что многое в нем некомплектно или неисправно.

Часто не действовали связь и электроснабжение. Вести огонь длительное время из казематов с неисправной вентиляцией было невозможно - люди задыхались от пороховых газов. Командиры стрелковых дивизий по праву старшего забирали пополнение, и укрепрайоновские гарнизоны приходилось сокращать в два-три раза, значительная часть фортификационных сооружений вообще пустовала. В результате общая система огня оказалась нарушенной, а организовать взаимодействие с полевыми войсками и вовсе не удалось.

Положение под Минском в первые дни Великой Отечественной сложилось исключительно тяжелое. В частности, в районе Заславля держала оборону 64-я стрелковая дивизия, протяженность фронта которой (от Старого Села к Заславлю, далее - к Рогово) была около 50 километров, при том, что нормальным для соединения, находящегося в обороне, считался 12 километровый фронт. А потому дивизионная артиллерия не могла поддерживать стрелковые части, а тем более доты укрепрайона.

Тем не менее некоторые из них смогли оказать упорное сопротивление противнику. Это касается четырехорудийного капонира у деревни Мацки, огневыми взводами которого командовали младшие лейтенанты Петрочук и Рощин. Артиллеристы капонира повредили или уничтожили несколько вражеских бронемашин и танков.

Судя по повреждениям от подрывов, серьезное сопротивление немцам оказывали артиллерийский полукапонир у деревни Жуки, пулеметные доты у деревни Лумшино, в окрестностях Заславля, а также в районе Брестского шоссе и самохваловичской дороги у Ляховичей.

Если говорить о "Линии Сталина" в целом, то она не в полной мере была использована для отражения вражеского наступления. "Нет никакого сомнения, - писал Маршал Советского Союза И.Баграмян, - что если бы нам до полного ввода в строй новых укрепленных районов удалось сохранить боевую готовность старых укрепленных районов, это неизмеримо повысило бы оборонительные возможности войск...".

Наглядным подтверждением тому могут служить упорные бои на линии старых укрепрайонов в полосе Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов. В частности, для восстановления разрушенной системы связи, внутреннего оборудования и вентиляционных устройств в дотах Полоцкого и Полесского УРов были созданы специальные бригады слесарей-ремонтников. В короткий срок они полностью привели эти укрепления в надлежащий порядок.

Принятые меры дали возможность советским войскам эффективнее использовать фортификационные сооружения при обороне отдельных плацдармов. Опираясь на них, советские части, соединения и отдельные подразделения смогли оказывать более упорное сопротивление фашистам, замедлив их наступление.

О трудностях, с которыми пришлось столкнуться гитлеровскому командованию на рубеже Полоцкого УРа в июле 1941 года, красноречиво свидетельствует донесение генерала Гота командующему немецкой группой армий "Центр" фельдмаршалу Боку: "Начатое с опозданием наступление на Полоцк многократно натыкалось на вражеские контратаки и неоднократно приостанавливалось перед линией дотов".

К сожалению, ход боевых действий на южном участке Западного фронта сложился так, что советские войска не смогли должным образом воспользоваться Полесским укрепрайоном. При отступлении частей Красной Армии большинство его сооружений пришлось разрушить.

Боеспособные укрепрайоны стали для наступавших гитлеровцев весьма серьезной преградой. Однако незавершенность работ, начатых в предвоенные годы, несвоевременность полного развертывания специальных частей и полевых войск, их недостаточная укомплектованность - значительно снизили эффективность боевого применения укрепрайонов на начальном периоде Великой Отечественной войны.

...Минский УР сегодня являет собой печальное зрелище. Многие доты уже погребены в заславских карьерах. Другие разрушены при строительстве Раковского и Радошковичского шоссе и других дорог - почему-то именно возле старинных бетонных сооружений добывали песок для дорожной насыпи. Часть их оказалась в районах дачной или коттеджной застройки, а остатки оборудования дотов были бессмысленно разломаны и похоронены под горами мусора.

Жители городов и деревень, а также дачники зачастую считают находящиеся неподалеку доты удобной свалкой для мусора. Особенно интенсивно засоряются эти исторические памятники последние десять лет. Так, артиллерийский полукапонир у деревни Гуры, еще в 1984 году находившийся в сравнительно приличном состоянии, сейчас безобразно загажен строителями и обитателями близлежащих коттеджей. Слой мусора во входном коридоре и на полу казематов почти по колено, а с потолка строения свисают лохмотья осевшей копоти.

В начале девяностых кто-то пытался приспособить такой же полукапонир у деревни Воронка под склад, выломав при этом уникальные остатки фильтро-вентиляционной системы. Хотя любому здравомыслящему человеку понятно: при замурованных амбразурах и наглухо запертых дверях сырость в доте делает его непригодным для хранения каких бы то ни было товаров.

Невозможно логически объяснить действия людей, разводящих в бетонированных "коробках" костры - ведь в задымленном помещении с низким потолком и без естественной вентиляции все равно невозможно находиться.

Независимо от того, связаны с тем или иным фортификационным сооружением какие-либо героические дела, доты являются памятниками военно-инженерного искусства. Они должны быть дороги общественности как доставшиеся нам в историческое наследство от предков.